Истерика.Ну почему я не в состоянии вспомнить, как меня зовут и куда мне нужно ехать, но номер. Номер-то. 11 цифр. Я помню, а?
Страшнее всего стало, когда в плеере кончилась музыка.
Тишина.
И ни троллейбусов, ни машин, ни людей, ни проводов, которые должны бы гудеть, ни этих вечно незатыкающихся птиц.
Неловко теперь. До смерти гадко.
Кто я тебе?
Кто ты мне, в конце концов.
Конечно, теперь можно оправдать себя недосыпом. Тем, что питаюсь как попало уже какую неделю. Безденежьем. Одиночеством, от которого не молчать, которым не гордиться. Лезть на стену. Зубами, когтями, бровными дугами.
При особой необходимости вертикальная поверхность превращается в горизонтальную.
Пресловутый вопрос веры.
Всё очень просто, на самом деле. Мне не нужно, чтобы в старости мне кто-то подносил стакан воды. Мне нужно, чтобы кто-то сейчас, когда я рискую недожить до следующего автобусного рейса, бесстрастно проползающего мимо.
Мне не страшно. Психушки, таблетки. На автопилоте ноги донесут домой, подчиняясь команде недрогнувшего голоса "иди, сука". И в этом всё презрение к себе за пять минут назад опрометчиво отосланное.
И время растворяется, плавясь между пальцев скомканной росой на кончиках камышей, уплывающих в самое небо.
Единственное, что ещё можно здесь услышать - как моё сердце разбивается на части. Склеенное с таким трудом. Чужим теплом, чужой жалостью.
Это как с теми же стаканами. Об стену со звоном. И можно-нужно не пить. И похуй, наполовину полный или пус...апд. Посмотрела на дату и посмеялась. 8 месяцев
нас.